Час печали - Страница 35

– Я так волнуюсь, у меня сердце стучит! – вздохнула Мерси.

– У меня тоже. И это радует.

Рэйборн повела машину по пустой улице, слушая шелест шин.

Они ехали со скоростью шестьдесят миль в час. Мерси мельком взглянула на знак – ограничение до тридцати пяти. Хесс посоветоват ей приготовиться к повороту на следующем перекрестке.

– Что насчет парома? – спросила Мерси.

– Он часов пять уже не ходит.

– Точно. Ничего, я все улажу. Я знаю одного работника, старика Франциско. Он раньше был моим соседом. Древний такой. Когда смотрю на него, понимаю – вот по-настоящему мудрый старец. И надо стараться походить на него.

– Я поведу, если хочешь.

– Поведу я. – Мерси посмотрела на Хесса в упор. Ее лицо освещалось уличными фонарями.

– Не выходи.

– Откуда?

– Из себя. Рули спокойнее.

Мерси бросила на Хесса взгляд чуть более обиженный, чем обычно. Но он не сводил глаз с дороги и не заметил недовольства напарницы.

– Слушай, Тим. Я не нуждаюсь в твоих пафосных наставлениях. Мне ни к чему твои советы о том, как вести мою машину. Или как понимать Эда Изму. Я, конечно, ценю твои старания, но мне не шесть лет!

– Тогда не обращай на меня внимания. Серьезно. Просто не замечай.

– Я знаю, ты не желаешь плохого...

– Старею. Порой хочется дать кому-нибудь дельные рекомендации, которые могут пригодиться. Я знаю и умею немного больше. Когда-нибудь и ты всему научишься.

– Надеюсь. – Мерси прикрепила к автомобилю проблесковый маячок и увеличила скорость. Всю жизнь она не желала терять ни минуты драгоценного времени.

На небе появились первые лучи солнца. Часы показывали половину шестого. На шоссе Мерси разогналась до девяноста. Мимо промелькнули огни аэропорта, земляничные поля, покрытые пластиком парников и сиявшие, как озера, потом горы Санта-Ана и морская база. Мерси чувствовала себя превосходно: скорость, свежие утренние часы, рядом надежный напарник, и они обязательно заполучат подозреваемого.

– Хорошо, Хесс, – смягчилась она. – Я буду спокойнее.

– Я же сказал, не обращай на меня внимания, серьезно.

– Я не иронизирую, я правда так решила. Спасибо за добрый совет. Иногда я такая стерва... но уж никак не дура, чтобы отказываться от хороших советов!

Мерси знала, что Хесс пристально смотрит на нее, будто изучая. Она видела его отражение в стекле.

– Ты всегда говоришь то, что думаешь. Это неплохо, – сказал Тим.

– Но?

– Иногда стоит прятать карты, Мерси.

– Знаю, надо быть хитрее.

– Да. Таким образом ты выигрываешь время, получаешь возможность принять правильное решение. Вот вчера, например, если бы ты не сорвалась на Изму, он рассказал бы нам больше. Он видел в тебе стимул, и ты знала это. Но слишком быстро сдала позиции.

– Это противоречит моим принципам: смотреть, как огромный засранец трясет яйцами, и делать вид, что ничего не происходит!

– Оставь свои принципы дома.

Неужели и с такими парнями, как Кемп? Мерси ухмыльнулась.

– Ты уж точно так не делаешь, – заметила она.

– Делаю. И очень часто. Это срабатывает, поверь мне.

– Ну-ка объясни.

– Пусть другие говорят, а ты слушай. Ты поймешь, что к чему, и сможешь управлять ими.

– Спасибо, папочка.

– Это как... – Хесс поднял обе руки, держа в одной чашку из-под кофе и широко растопырив пальцы другой.

Мерси никогда не видела Хесса таким оживленным. Он был явно чем-то увлечен и озадачен.

– ...как будто ты крепость, – вдохновенно продолжал Хесс. – Твоя голова – это башня, глаза – окна, а уши – кельи шпионов. И ты единое целое...

– Крепость? – Мерси подняла брови.

– Ну да! Ты живешь внутри себя, глядишь оттуда на мир, будто из форта.

– Угу. – В ее голосе послышалось недоверие.

– Ладно, дурацкий пример. Забудь.

Смесь кофе и адреналина подгоняла сердце Мерси.

– Я поняла, на самом деле.

– Пора бы мне заткнуться. Для человека, накачанного химией и радиацией, я слишком болтлив.

Мерси ехала по шоссе Ортега. Хесс уставился в окно, и на его лице играли блики от ламп заправочной станции. Мерси потихоньку наблюдала за ним в зеркало. Замечал ли он это?

– Расскажи мне о ла Лонде, – попросил Хесс.

– Урод и автомобильный вор. Дважды сидел за кражу, дважды – за продажу краденых деталей. Четыре года – в Онор-Фарм и Риверсайде. Выпущен под честное слово два года назад.

– Не взломщик, не угонщик?

– Вроде просто вор.

– Сексуальные преступления?

– Нет.

Хесс промолчал.

– Он очень хрупкий – отлично помещается на заднем сиденье. Блондин с голубыми глазами. Последний раз подозревался в том, что обокрал ночью завод, где работал. Его уволили, но не посадили за недостатком доказательств.

– Что производилось на заводе?

– Приборы для орошения почвы. Сейчас вроде парень занимается своим делом, что-то продает.

– Что именно?

– Неизвестно. Это вообще последний пункт его дела. У него вытатуирован узор в виде колючей проволоки на левом бицепсе, а на животе есть шрам от ножевого ранения. Вырос в северной Калифорнии, в Окленде.

Они проезжали город, и большие дома выстроились совсем рядом вдоль темного шоссе. Дорога постепенно поднималась. Машин пока было мало.

– А кто его пырнул ножом? – спросил Тим.

– Родной отец.

Мерси перевела взгляд на Хесса: тот ни капли не удивился и кивал, будто предвидел подобный ответ. Мерси хотела спросить Хесса, как тот угадывает то, о чем речь впереди, но не спросила, хотя сама не поняла почему.

Из бардачка она достала набросок, сделанный художницей со слов Камалы. Хесс повертел его в руках, включил лампу и поднес бумагу ближе к свету.