Час печали - Страница 3

Эта картина кое о чем напомнила ему. Он точно знал, о чем именно, но отогнал эту мысль.

Хесс пошел по следу, установленному ищейками. Он миновал невысокие дубы, перешагнул через бледный отпечаток автомобильной шины. Поодаль Хесс увидел небольшой овраг с мягкой землей, поросший густой и высокой пампасной травой. Он нагнул голову и раздвинул заросли, чтобы пройти дальше. Мгновение спустя перед ним открылась лагуна – темный зеркальный овал, обрамленный листвой и кишащий водяными насекомыми. Хесс почувствовал пряный запах. Он простоял минуту, тяжело дыша; капли пота стекали у него по лицу. Хесс подумал, что ныряльщикам хватало работы: проползешь десять футов в грязи, чтобы наконец добраться до глубины, а потом, если повезет, может, увидишь что-нибудь не дальше своей руки. Прошло тридцать лет с тех пор, как он сам вот так погружался. Это дело всегда было ему по душе.

Мучаясь от одышки, Хесс вернулся к дереву. Врачи не шутили насчет его физической усталости и слабости. Пару месяцев назад ему удалили верхние доли левого легкого.

Старый дуб давно раскололся надвое, и одна часть ствола начиналась в четырех футах от земли.

Хесс положил листки дела под камень и сел на дерево. Чтобы не упасть, он уперся одной ногой в основной ствол, а другой – в ответвленный. Хесс медленно продвигался к краю, для равновесия держась за жесткие листья. Оказавшись над тем местом, где истекала кровью Джанет Кейн, он остановился. К его голове почти прикасалась ветка, и Хесс нащупал выемку в коре. В лучшие дни он запросто подтянулся бы и увидел все, что нужно.

"Просто подтянулся", – думал Хесс. Он вспомнил, как легко делал это еще курсантом, на занятиях по физподготовке в академии Лос-Анджелеса. А еще взбирался по канату длиной двадцать футов. Теперь эти воспоминания мучили его.

Хесс все же поднялся на руках и взглянул на выемку. То, что он увидел, понравилось ему, так как отвечало его ожиданиям. Выемка оказалась разрезом глубиной в дюйм, обнажавшим живую плоть дерева. У Хесса болело плечо и дрожали руки.

Вдруг ствол промелькнул у него перед глазами, все помутнело, и он словно потерял себя на мгновение. Когда Хесс очнулся, он лежал на спине в самом центре кровавого треугольника.

* * *

Десять минут спустя он уже стоял под другим деревом, рядом с которым полгода назад была найдена сумка Лаэл Джилсон. Этот дуб сросся с более массивным, покрывавшим землю вечной тенью, его длинные искривленные ветви почти не пропускали солнечных лучей.

Хесс вновь начал карабкаться наверх. Так же держась за листву, он прошелся по толстой ветке и нашел то, что надеялся найти, – дюймовую ссадину на теле дерева. За полгода рана зарубцевалась, и теперь ее покрывал слой серого волокна.

Вот она, жертва: качающаяся вниз головой, подвешенная за ноги на дерево. Свисающие волосы, кончики пальцев всего в нескольких дюймах от земли...

Хесс вернулся в машину, чтобы взять складную лопату и два ведра. Это заняло у него десять минут. Еще за десять он наполнил одно из ведер не пропитанной кровью землей рядом с деревом Кейн. Следовало взять контрольный образец, чтобы получить точный результат теста. Хесс остановился, задыхаясь. Ладони жгло как огнем, хотя руки лишь немного покраснели.

Он присел, чтобы отдохнуть, и чуть не заснул от усталости. Наконец Хесс заполнил и второе ведро чистой почвой у дерева Лаэл Джилсон.

Когда Хесс добрел до автомобиля, с лопатой наперевес и двумя тяжелыми ведрами, ему казалось, что пальцы вот-вот отвалятся. Доктор Чо, конечно, ничего не говорил о потере конечностей, но Хесс не удивился бы подобному повороту событий. Он снова взглянул на руки. На пальцах глубоко отпечатались следы от ручки.

Солнце слепило глаза, а коленные чашечки болели так, будто их выбили. Пришлось еще пару минут вздремнуть, перед тем как сесть за руль.

Как же приятно снова взяться за работу!

3

Хесс взял дело с собой в больницу, где на три часа дня у него была назначена химиотерапия. Последний курс прошел нормально, но, как говорил доктор Чо, иногда настоящий эффект виден только к четвертому месяцу.

Хесс разместился на кушетке, положив папку на колени, и слушал, как медсестра Лиз болтала о своей новой машине. Она воткнула толстую иглу ему в запястье, и Хесс ощутил присутствие в вене металла. Лиз поставила ему капельницу.

– Ну, как самочувствие, Тим?

– Как будто все происходит не со мной.

– Тут есть что почитать. Взгляни, если захочешь.

Лиз подкатила столик поближе и взяла синюю емкость для рвоты. Емкость повторяла контуры человеческой шеи, но Хесс заметил, что она была неглубокой и вряд ли подошла бы пациенту с сильной рвотой. Видимо, предполагалось, что раковые больные очень плохи, поэтому и тошнить их должно не так, как всех остальных.

– Эта штука в последний раз тебе и не понадобилась, правда, Тим?

– Точно.

– Молодчина.

– А можно одеяло? – спросил Хесс.

– Пожалуйста.

Лиз прикрыла ему ноги.

– А сейчас постарайся расслабиться и подумать о хорошем. Я в соседнем кабинете.

Хесс улегся поудобнее и посмотрел на плед. Похожий был в охотничьем домике его дяди в Айдахо. Совсем еще мальчиком Тим гостил у него, ходил с ним на охоту. А после, усталый и сытый, накрывался теплым пледом и читал ночи напролет. Воздух от камина так обжигал, что приходилось ложиться в самый дальний угол комнаты. Этот дядин домик казался Тиму особенным.

И вот пятьдесят лет спустя он лежал здесь с иглой в вене, и раствор платины тек по его жилам. Свободной рукой Хесс осторожно раскрыл папку.

Дело № 99063375

Джилсон, Лаэл